среда, 27 июня 2012 г.

Марлен


Марлен

По углам ондатрами платьев хлам. 
На ногах чулок черновое сито. 
Чёрный кофе, а кажется - пьёшь напалм. 
И вино зари по губам разлито. 

И на спички боязно уповать, 
И опять на шее венок терновый. 
Упадёшь ондатрами на кровать 
И опять, опять не споёшь ни слова...

Герань



Герань

Мы оба встаём в непросветную рань, 
И будто-бы стрелкам не спится... 
А в воздухе плачет цветок - герань, 
Стараясь со шторой слиться. 

И кажется: вновь обрела себя, 
В безумстве потери тлея. 
А в комнате нет одного - тебя. 
Но что-то хранит и греет.


Я с тобой


Я с тобой

Молния. Весёлая и пьяная. 
Танцует. Королева. Дикая. 
Я с тобой. Усталая. Упрямая. 
Время тикает. 
Ты со мной. Я чувствую биение. 
Дышишь. И не спишь. И холодно. 
Только между нашими свеченьями 
Огни города. 

05.09.08


Энергия опустошения души



Энергия опустошения души

Энергия опустошения души. 
Сплошные раны, да ещё твоя учтивость. 
Мне не впервой в потухшем мире жить, 
Превозмогая небо и сонливость… 
Разбившаяся ваза, тихий шок 
И облако отчаянья под сердцем. 
Забыты мысли и… бездушно хорошо: 
Смыть грязь, реветь и донага раздеться. 
И в зеркале такую же разбить, 
Признавшись, что по нам дом скорби плачет. 
Мне не впервой в потухшем мире жить, 
И знать, что выжить – 
ничего не значит.


07.2008

Когда руки касались неба


Когда руки касались неба

Чайный вечер сомкнул веки, 
Изломал все свои звёзды. 
Нет крылатости в человеке... 
И не будет уже - поздно. 

Принимаю сигнал стона 
Оглушённою головою. 
В чёрной пене глаза тонут, 
А в груди злится что-то живое.. 

Но мольбам его я не внемлю, 
Пусть и стуком безумным требует. 
Тяжело целовать землю, 
Когда руки касались неба... 

08.09.2008

Неба черновая простыня


Неба черновая простыня

Ярко красной линией пунктира 
Утонул в грязи мой белый след. 
Мир вокруг – сплошная куча жира 
Из-под недоеденных котлет. 
Время неизбежности прозренья. 
Неба черновая простыня. 
Помню, как на миг замёрзло зренье, 
Перепонкой матричной звеня… 
Помню, как сидела и молчала, 
Мяла леденевшие цветы… 
Жизнь нельзя! Нельзя начать сначала! 
Тяжело, что больше нет мечты…


Славьте вселенских гуру


Karolina Kundzicz

Славьте вселенских гуру

Я оставляю триады окурков, 
Серыми стаями правлю в окно. 
Пласт за пластом голубой штукатурки - 
Снова увидеть заветное дно. 

Гений бесцветия мир обесценил, 
Розовым пеплом осел на ребре. 
Я умираю на залитой сцене, 
Как на дождливом ковре. 

Брошенный взгляд не берите на память. 
Душу не пробуйте им отравить. 
Я оставляю здесь пепел, как знамя, 
Тлеющей в венах любви. 

Я оставляю - берите и грейте! 
Под одеялами тысячей рук... 
Пейте речную отчаянность медью, 
Славьте вселенских гуру.


Только голос больше не дрожит


Только голос больше не дрожит

Не бывает легче. Не становится. 
Круг нельзя прервать, не завершив. 
Сердце упадёт и остановится. 
Вынимайте стрелы из души. 
Покушенье на мою бессонницу. 
А она, смеясь: «Дыши-дыши!». 
Не бывает легче. Не становится. 
Только голос больше не дрожит.

Как убивают змей


Как убивают змей

Перебираешь глаз истёршиеся маски, 
Сверкающие грязью на копыте. 
А я бы пожила в каком-нибудь Саранске, 
Чтобы хотя бы этих рож не видеть. 

Колышешься, как штора, свисшая с карниза, 
Пластмассовая девочка из стали. 
Я б задушила нафиг бога Диониса 
За эхо ваших недовакханалий. 

Сижу, как истукан. Голодная и злая. 
Заделываю бреши в подсознаньи. 
Как хорошо, мой друг, что ты ещё не знаешь 
Как змей ежи спросонья убивают.


Удушение души


Удушение души

Ночь упала камнем на душу. 
Исцарапанная дверь. 
Умирать не больно (надо же!), 
Мы ведь вечные теперь. 

Аллергия на бездействие; 
Сядь удобней, не спеши – 
Заключительное действие: 
Удушение души. 

Деревянное надгробие. 
На ресницах – серебро. 
Наши тени, сёстры-копии, 
Обе верили в добро. 

На коленях лезли в крайности 
И, царапая виски, 
Уходили от реальности 
Солнца, сжатого в тиски. 

Онемели, обезумели. 
Ждали чуда – не сбылось. 
Жили-были, пели-умерли. 
Ноги вместе, руки врозь.


Апрель


Апрель

Выпей моё прощение, 
Утром отыщешь его во льдах. 
Я выложу угощение 
В снегом припудренных днём следах. 
А к вечеру выплывет новое 
Солью застывшее: как цветок. 
На щёки красные, голые 
Падает солнечный лепесток. 
И к проруби тропы крестные 
Лисьим хвостом замету - апрель. 
Измажем холмы отвесные 
Соком радуги - в акварель! 

11.10.2009


Шизофрения



Шизофрения

Мятежной ласточкой сердце хмурится. 
Алым бисером губы в дрожь... 
Смотрю в окно на слепую улицу. 
Одно спасение: ты придёшь. 


Шизофренический страх падения. 

Белый ветер безумьем скор. 
Отдай нам небо своё везение. 
Дверь. Прихожая. Разговор. 



Я белым волком в колени бросилась, 

На полу распластались ниц. 
Давай сбежим к безголосой осени 
Стаей белых усталых птиц...


Я маятник


Я маятник

Я не злюсь на тебя, 
Я - маятник. 
У меня между рёбер - колокол. 
И сидит он, с костями спаянный, 
Крепче влитого в бронзу олова. 
Не горит - не огонь. 
Без памяти. 
Отрывается луч сомнения. 
Положили ладонь 
На скатерти 
Человеческим напылением. 
Ртуть тон в тон 
На картон. 
Конфузия. 
Светлый фон, 
Перезвон. 
Весна. 
Неоконченная дискуссия, 
Незаполненная казна.

вторник, 26 июня 2012 г.

Я пьющий



Я пьющий

Уколоться о лица идущих, 
Об осколки пустых зрачков. 
Я не фюррер, 
Не доктор - 
Я пьющий. 
На четыре колена таков. 
Я похож на философа сбоку, 
И с лица на картину Дали. 
Не изгой, 
Не нагой как сокол. 
Я смотрю на себя с Земли.
И как будто бы не было 
Марта,
И мой мир отбелён и сшит.
Я смотрю на себя 
с азартом,
Понимаю, что создан жить.
Уколоться о лица идущих, 
О холодные сваи их рук. 
Я для вас, 
как и водится, 
пьющий. 
Да и вы мне, поди, не друг.

Свидетельство о публикации №11006240923

Истер и я


Истер и я

Истерия бьётся током, 
Кровоточит молоком, 
Собирается в дорогу, 
Как бродяга босиком. 
По рукам крапивой хлещет, 
И на углях правит бал. 
И как будто станет легче 
Там, где холод танцевал. 
И опять с гниющим чувством 
Будет сердце разрывать. 
Просто март. 
В глазницах пусто. 
Просто нечего терять.

Все вон! (Корабли)



Все вон!

Все вон! 
На звон 
Летите. 
Дымом укутаю 
лес. 
Эй, солнце, 
Смелей, заходите 
В наше бюро чудес. 
Плечо 
оберну любистоком, 
Над шпагой шампурных 
ног. 
Ты видишь, какой он робкий? 
Ты видишь, какой он 
бог. 
Опять горячо 
повздыхают 
Сосновые мачты 
В дали. 
Лиловые тени порхают, 
Из пепла кроя 
корабли.

Ожила


Ожила

Ох. Устала... 
Так не стало 
Белой скатерти одежды. 
Я не здесь, а где-то между, 
Между двух огней в строю. 
Я стою. 
Но я не стою 
Этой радуги в ресницах. 
Улетай, большая птица. 
Захлебнись в моей любви. 
И живи. 
Как жили люди 
На большом стеклянном блюде, 
Разлетевшемся на части 
От тоски и от тепла. 
Ожила 
И заблестела, 
Как обласканное тело, 
Как затасканное платье, 
Неспеша - 
Моя душа.

Трюм


Трюм

Безмятежность и покой. 
Неба старческая проседь 
Омертвевшею рукой 
Приглашает в эту осень. 


Голубые блики глаз 
Отражают чьи-то души, 
И уже в который раз 
Мой корабль просит суши, 



Превращаясь в пустоту, 
Разбиваясь на осколки. 
Я живу, пока иду 
По мне выпавшей дороге. 



Пусть, иду к себе самой, 
Невесома и угрюма. 
Послезавтра мне тюрьмой 
Станет пасть сухого трюма. 



10.10.2006

Солнце Маяковского


Солнце Маяковского

Наглотавшись едкого и броского
Зимнего свечения витрин,
Вышептало солнце Маяковского
Бронзовую душу изнутри.

Вышептало чувством одиночества,
Вылетело сном из рукава.
Выстелит ковры Его Высочеству
Мягкая подснежная трава.

Бежевыми стеблями измучает,
Острыми шипами доклюёт.
И за апельсиновыми тучами
Солнце Маяковского взойдёт.


18.10.2010

Последним пером тетерева


Последним пером тетерева

Рельсы по нервам стелятся. 
В чёрном пальто,бледная. 
Глупость на глупость делится, 
Радость моя бесцветная. 
Птицей взлетаю солнечной - 
Дикая и вольная. 
Я - беспечный подсолнечник, 
Выкормленный болями. 
Выцвевший взгляд бросишь ты 
Прямо к ногам. Стало быть, 
Где-то уже прожиты 
Три наших сна без малого. 
Сердце достанешь наживо, 
Дай, я зашью. Выживет. 
Небо дождём разглажено, 
Волосы спят, рыжие. 

Волосы дышат осенью, 
Я начинаюсь заново. 
Выйду ногами босыми 
Прочь от тебя пьяного. 

Здравствуй. Падаю около - 
Лист почерневшего дерева. 
Падаю - звоном колокола. 
Последним пером тетерева. 

07.10.2008